В радости и в горе - Страница 102

102

Что же теперь?

Мэт позавтракал в чадной закусочной — свои блины он съел в гордом одиночестве — и стоял в переулке, размышляя, как лучше заполнить зияющую пустоту последнего своего дня в Большом Яблоке. Можно пройтись до гостиницы окружным путем, заплатить по счету, а там уже решать, что делать дальше. Тело у него болело от пережитых столкновений и стычек, и больше всего ему хотелось лечь в постель и поспать. Желательно одному.

Легкий ветерок взъерошил ему волосы, от чего под ними заболела кожа, и Мэту вдруг пришло в голову, что выглядит он, наверное, хуже некуда — во всяком случае, чувствовал он себя именно так. Проведя рукой по подбородку, он ощупал вполне ощутимую щетину, которая, без сомнения, уже темнела на бледной сухой коже его одутловатого после перенесенных излишеств лица. Хорош, нечего сказать! Неудивительно, что Холли предпочла не высовываться из-под одеяла.

Прогулка пойдет ему на пользу. На свежем воздухе из его изможденного мозга выветрятся остатки шампанского и текилы. К тому же ему нужно подумать о Холли, о том, почему он сумел так все испортить. Ему нужно подумать и о Джози, о том, почему он все испортил и с ней.

С Холли положение можно хоть как-то поправить. Когда он вернется в Англию, он пошлет ей цветы, коробку конфет, может быть, новые туфли от Джимми Чу взамен тех, со сломанным по его вине каблуком, и, может быть, даже фрукты — взамен израсходованных на его обстрел. Возможно, это покажется ей забавным и она простит его, а он напишет хвалебную статью, в которой сравнит восходящих к высотам звездной славы «Крутоголовых» с покойным Джоном Ленноном, хотя его душа всеми своими фибрами противится такому сравнению с гениальным музыкантом. Он скорее предпочел бы застрять в лифте часов на пять с каким-нибудь дуболомом вроде Деса О’Коннора, чем еще хоть раз взглянуть на это коллективное убожество, на этих отщепенцев от музыки — Джастина, Тайрона, Бобби и Стига, то бишь на «Крутоголовых». И будь у него Джози, он никогда бы не пошел на это.

Мэт поднял глаза к безбрежным небесным далям над головой. Неяркое зимнее солнце все же сумело прогнать утреннюю серость, и небо сияло ясной лазурью. Джози ведь тоже где-то под этим небом, и он обязательно найдет ее. Так или иначе, но найдет. Даже если это станет последним, что он сделает в жизни.

А утро становилось все прекраснее. Мороз обрызгал белым блестящим инеем концы ветвей, черные скелеты деревьев заискрились на солнце, и от этого, казалось, на хрустящем от холода воздухе стало еще сильнее щипать уши и нос. Мэт плотнее запахнул пальто и зашагал с видом человека, прекрасно знающего, куда он идет, хотя на самом деле он не имел об этом ни малейшего представления.

Глава 54

Положение Дэмиена было отнюдь не завидным. Трое дюжих молодцов позади него, размахивая руками, с грацией прима-балерин (не вполне ими освоенной) проскользили меж остановившихся машин и теперь, изворачиваясь и подскакивая, неслись через весь зал аэровокзала, не спуская глаз со своей заветной цели — с него, Дэмиена Льюиса Флинна. А впереди были таможенники, на вид ничуть не менее зловещие и также крепко сложенные. Ну, эти хоть не гнались за ним, а безучастно стояли, опершись на свои столы.

Дональд в сумке трепыхался, и Дэмиен уже не в первый раз пожалел, что в нужный момент у него не хватило духа придушить это милое создание. Но сейчас на это уже не было времени. Пожалуй, ему лучше попытать счастья с таможенниками; по крайней мере, он не будет плавать вместе с рыбами в угрюмых глубинах нью-йоркской гавани и не станет несущим элементом железобетонного основания очередного небоскреба. Бросив взгляд назад, Дэмиен прошел через паспортный контроль и проследовал в зал таможни. Его преследователи резко остановились, превратившись в монолитную стену из черных пальто — трауре по сорванным планам подло разлучить его с пернатым другом. Дэмиен даже рискнул насмешливо им улыбнуться. Все как будто шло хорошо, и на какое-то мгновение он почувствовал облегчение.

Затем он приблизился к таможенникам, и Дональд закрякал, видимо, в знак приветствия. Но таможенники не обратили на это никакого внимания.

— Пожалуйста, поставьте свой багаж на транспортер, сэр, — сказал Дэмиену самый высокий и плотный из них.

Дэмиен нервно сглотнул. Что ему делать? Рассказать все, как есть? Ладони у него вспотели, и он чувствовал себя так, как будто у него в сумке было двадцать два килограмма отборного героина класса «А», а вовсе не селезень, всеми своими утиными силенками стремящийся к свободе. Покончить с ним никак не удавалось, и он, как заколдованный, возникал все снова и снова в самый неподходящий момент. Не совершает ли он, Дэмиен, преступления, пытаясь вывезти птицу из страны? Вполне возможно. Или, может быть, обнаружив бриллиантовое кольцо, они решат, что он вор международного класса, специализирующийся на драгоценностях, и что Дональд — это прикрытие его подвигов на поприще контрабанды ювелирных изделий. Боже, попадись ему Джози сейчас, он убил бы ее, ведь именно из-за нее он попал в эту переделку!

— Ваш багаж, сэр, — повторил таможенник. За Дэмиеном уже выстроилась очередь, и на него начинали поглядывать.

Он бережно поставил крякающую сумку на транспортер и проследил, как черная металлическая труба рентгеновской установки поглотила ее.

— Сэр, — кивком подозвал Дэмиена один из таможенников, выглянув из-за створок ворот безопасности.

И когда Дэмиен проходил сквозь них, зазвенел сигнал тревоги, что чуть не вызвало у него сердечный приступ, потому что сердце и без того билось бешено. Может быть, и для Дональда это станет чрезмерным испытанием и у него случится разрыв сердца прямо в рентгеновском тоннеле, и тогда все титанические усилия Дэмиена пойдут насмарку? Охранник провел по нему металлоискателем.

102